Выставляю ладони.

— Давай свои лапки…

Щелкает секундомером на часах. Его ладони зависают сверху. И я без объявления войны, тут же с размахом резко шлепаю по ним. Одну успевает одернуть вторую — нет. Мои пальцы горят от удара.

— Вау! Обычно, начало игры объявляют! — возвращая руки на исходную шипит он на меня.

— В обычные игры поиграешь с кем-нибудь обычным! — снова луплю я, пролетая пальцами в миллиметрах от его резко одернутых кистей.

Еще несколько попыток достать его руки тоже проваливаются… Время уходит. А он уже настроился, технично одергивая руки, каждый раз, как только мои плечи напрягаются, и выхватить его, как в начале на рассеянности не удается.

Это проигрышная стратегия! Я замираю, не пытаясь больше бить по нему.

Игра изначально нечестная. Он тренированный спортсмен, а я — нет. Значит, я внесу свои коррективы. Надо использовать свои сильные стороны.

— Филлер… — веду я плечами, не позволяя уловить ему их целенаправленное движение. — Как бы ты хотел получить свой оргазм?

— Не прокатит, Туманова, — сглатывает он сосредоточено. — Начну рассуждать на эту тему — ты меня сделаешь… Я тебе лучше в процессе расскажу… когда выиграю…

— Обязательно выиграешь… — моргаю ему ресницами. — Только не забывай, что способ, которым я его тебе дам, выбираю я… А фантазия моя не уступает степени моей извращенности… И еще… я не обещала тебе, что буду участвовать в нём напрямую…

— В смысле..? — ползут его брови вверх.

Ну вот я тебя и достала! Проще простого… Котенок!

— В том смысле… Филлер… что это будет что-нибудь извращенное…

Я подаюсь на сантиметр ближе, снижая голос и его руки не реагируют.

— В том смысле… что я захочу что-нибудь… что за границами твоих пределов, зайка моя… быть может, мне захочется сделать это в присутствии своего мужчины…

— ЧТО?!

И я со всей силы с рычанием луплю ему по не успевшим увернуться кистям.

— Сучка!!! — подкидывает его.

— ДА-А-А!!! — скачу я кайфуя. — Да! Да! Да, сладкий!

И на этой волне эмоций я влетаю к нему в объятия, впиваясь в его разъяренно сжатые губы поцелуем. Ты откроешь свой рот, сладенький… сейчас же!

Застонав, он подхватывает меня, отрывая от земли и настойчиво врезаясь в мой рот языком в своей злой страсти.

— Мой вкусный… — нацеловываю я его пытающиеся перехватить инициативу губы.

Должна же быть у этого вкусного мальчика, всегда проигрывающего мне, хоть какая-то моральная компенсация? И я позволяю ему небольшой горячий беспредел.

— Мой сладкий котенок… я съем тебя всего… без остатка!

Долбанув по ушам, звук клаксона вырывает нас из горячего вертикального траха.

— Кто это? — оглядываюсь я на подъехавшую незнакомую тачку.

— Мама… — довольно ухмыляется мне Немец.

Мы садимся с ним на заднее.

— Здравствуйте!

Мама у Немца красивая женщина. Чертами он во многом похож на неё. Мы встречаемся с ней глазами в зеркале заднего вида. Она пытливо меня разглядывает. Взгляд умный, спокойный, проницательный и в меру властный, без высокомерия и снисхождения, свойственного «мамам». Она мне нравится!

— Здравствуйте…

— Мам — это Женя.

— Твоя девушка? — улыбается она.

— К сожалению — нет. Мой… ДРУГ, — прищуривается он на меня.

— Неудачник… — поддразнивая его, беззлобно закатывает она глаза.

— Но когда-нибудь будет! — обнимает он меня за плечи, тут же выхватывая от меня легкий подзатыльник.

Двухсекундная потасовка и его руки начинают вести себя прилично.

— Выбор одобрен. Через месяц отчитаешься об успехах…

Немного заблудившись среди тонких, но прилично вытоптанных в снегу тропинок, присаживаюсь на ближайший валун. Достаю термос… Я не паникую, несмотря на начало апреля туристов здесь достаточно. И я стабильно встречаю кого-нибудь каждые минут двадцать. Да и карта в кармане…

Телефон пиликает смс-ками. Связь появилась?! Значит, я уже где-то близко к кордону. По моим ощущениям еще километров пять. Ноги гудят от усталости. Темнеет…

Как всё-таки красиво здесь! И в груди все порхает от переизбытка энергии, хоть и бегаю я по этим тропикам с утра от столба к столбу. И на первый удалось даже залезть вместе с ребятами альпинистами. Не на самый верх, конечно, а только на смотровую площадку. Делаю несколько глотков уже едва теплого чая, и закрываю термос поплотнее, надевая обратно перчатки. Холод обмораживает, и я натягиваю балаклаву выше, пряча нос.

Но телефон звонит и мне приходится их снять обратно. Олег…

— Привет.

— Привет… Женечка.

Я слышу в его голосе надрыв.

— У тебя все хорошо? — закидывая рюкзачок на плечо, иду по первой попавшейся тропинке.

— Нет. У меня не всё хорошо, Жень. Я не знаю где ты. Не могу тебя найти. И едва дозвонился. Зачем ты так делаешь?

— Мне захотелось отдохнуть.

— Это очень эгоистично!

— Может быть. Но не эгоистичней, чем твой отдых, вообще-то. И твои форматы отношений.

— Да?

— Да.

— Нет. Разница есть. Ты точно знаешь, что со мной всё в порядке, а я — нет. И у меня начинается всякая клиника.

— Прости за прямоту, Олег, но даже при своем небольшом опыте, я прекрасно могу отличить «материнскую грудь» и «мужские яйца». Первой у тебя нет… А вторые — я нечаянно прихватила с собой. И твоё волнение проистекает из этого факта.

— Есть в этом здравая мысль. И тем не менее.

— Ты хочешь меня, а не переживаешь обо мне.

— Переживаю я тоже.

— Я предупредила Крис. Ты же позвонил ей?

— Позвонил. Но ты могла бы предупредить меня. Почему я должен узнавать что-то от других людей?

— Я не могла. Ты бы начал прессовать меня на детали — что, куда, зачем. И мой отдых бы накрылся.

— А ты где?

— Нет, я не могу сказать.

— Детка…

— Не-е-ет!

— Женечка, — снова перебивает он меня. — Давай по старой традиции? Ты просто говоришь куда мне подъехать, а я не читаю тебе моралей, м?

— В этот раз не прокатит. Я не в Заельцовском, а несколько дальше. Подъехать не получится.

— Жень, я прошу тебя. Этот «выходной от тебя» меня так измотал, что теперь мне нужна реанимация. Ты мне нужна.

— В свете наших новых статусов мне не понятен последний месседж

— Перестань! Ты же всё понимаешь. Я погорячился. Мы обсудим с тобой твои… мм… твой образ жизни и найдем компромиссы.

— Интересно ты придумал, Олег, в одностороннем порядке «вошел-вышел». Ничего тебя не смущает?

— Ты хочешь, чтобы я упал тебе в ноги?

— Это уже скорее поощрение, Олег — позволить упасть мне в ноги. Согласен? Короче, опыт у меня небольшой. Я хочу использовать твой. Как бы ты наказал свою нижнюю за самоуправство.

— Точнее?..

— Ну допустим, вместо того, чтобы выразить тебе свои дискомфорты и попросить о заботе, она бы стала что-то решать в вашем кинке. Как бы ты ее наказал?

— Дистанцией и игнором, — вздыхает он. — Но я уже итак этим наказан.

— Дело в том, что это наказание — не от меня. Поэтому никакой воспитательной ценности оно не имеет.

— Детка, стоп. Я обещаю мы обсудим все детали. Но именно сейчас… я хочу, чтобы ты была рядом. Пожалуйста. Пару часов. Я прошу, Жень. Это мои «дискомфорты» и я очень тебя прошу… «позаботиться».

— Увы. Это невозможно даже чисто технически.

— Ты уехала к родителям?

— Ммм… нет.

— Пожалуйста, без угадаек.

— Я на Столбах.

— Где?…

— В Красноярске, на Столбах. Это заповедник.

— Че-го?! — пауза. — На базе отдыха? С кем?

— Нет, не на базе. Я просто гуляю. Одна. Ты обещал…

— Подожди-ка. Погуглю, перезвоню.

Оглядываюсь. Солнце уже село за кроны деревьев. Темнеет. Надо ускоряться. Через четыре часа поезд обратно.

Перезванивает.

— Я правильно понимаю, что ты сейчас в тысяче километров от меня, в тайге, одна, в минусовую температуру и… темнеет уже, да?

— Это заповедник, здесь тропы и встречаются туристы. И у кордона есть даже кофейня с пончиками. У меня карта и до кордона мне идти где-то час, не больше. Не волнуйся.